Возрáдовахся же о Гóсподѣ вельми́, я́ко ужé когдá воспомянýсте пещи́ся о мнѣ́: понéже и печáстеся, но непогóднымъ врéменемъ обдержáстеся. Не я́ко по скýдости глагóлю: áзъ бо навыкóхъ, въ ни́хже éсмь, довóленъ бы́ти: вѣ́мъ и смири́тися, вѣ́мъ и избы́точествовати: во всéмъ и во всѣ́хъ навыкóхъ, и насыщáтися и алкáти, и избы́точествовати и лишáтися. Вся́ могý о укрѣпля́ющемъ мя́ Иисýсѣ Христѣ́. Обáче дóбрѣ сотвори́сте, сприобщи́вшеся печáли моéй. Вѣ́сте же и вы́, Филипписíане, я́ко въ начáлѣ благовѣствовáнiя, егдá изыдóхъ от македóнiи, ни еди́на ми́ цéрковь общевáся въ слóво дая́нiя и прiя́тiя, тóчiю вы́ еди́ни: я́ко и въ солýнь и еди́ною и двáщи въ трéбованiе моé послáсте ми́. Не я́ко ищý дая́нiя, но ищý плодá мнóжащагося въ слóво вáше. Прiя́хъ же вся́ и избы́точествую: испóлнихся, прiéмь от епафроди́та пóсланная от вáсъ, воню́ благоухáнiя, жéртву прiя́тну, благоугóдну Бóгу. Бóгъ же мóй да испóлнитъ вся́кое трéбованiе вáше по богáтству своемý въ слáвѣ, о Христѣ́ Иисýсѣ. Бóгу же и Отцý нáшему слáва во вѣ́ки вѣкóвъ. Ами́нь. Цѣлýйте вся́каго свя́та о Христѣ́ Иисýсѣ. Цѣлýютъ вы́ сýщая со мнóю брáтiя. Цѣлýютъ вы́ святíи вси́, пáче же и́же от кéсарева дóму. Благодáть Гóспода нáшего Иисýса Христá со всѣ́ми вáми. Ами́нь. | Я весьма возрадовался в Господе, что вы уже вновь начали заботиться о мне; вы и прежде заботились, но вам не благоприятствовали обстоятельства. Говорю это не потому, что нуждаюсь, ибо я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе. Впрочем вы хорошо поступили, приняв участие в моей скорби. Вы знаете, Филиппийцы, что в начале благовествования, когда я вышел из Македонии, ни одна церковь не оказала мне участия подаянием и принятием, кроме вас одних; вы и в Фессалонику и раз и два присылали мне на нужду. Говорю это не потому, чтобы я искал даяния; но ищу плода, умножающегося в пользу вашу. Я получил все, и избыточествую; я доволен, получив от Епафродита посланное вами, как благовонное курение, жертву приятную, благоугодную Богу. Бог мой да восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе, Христом Иисусом. Богу же и Отцу нашему слава во веки веков! Аминь. Приветствуйте всякого святого во Христе Иисусе. Приветствуют вас находящиеся со мною братия. Приветствуют вас все святые, а наипаче из кесарева дома. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь. |
Моля́ше же егó нѣ́кiй от фарисéй, да бы я́лъ съ ни́мъ: и вшéдъ въ дóмъ фарисéовъ, возлежé. И сé женá во грáдѣ, я́же бѣ́ грѣ́шница, и увѣ́дѣвши, я́ко возлежи́тъ во хрáминѣ фарисéовѣ, принéсши алавáстръ ми́ра, и стáвши при ногý егó созади́, плáчущися, начáтъ умывáти нóзѣ егó слезáми, и власы́ главы́ своея́ отирáше, и облобызáше нóзѣ егó, и мáзаше ми́ромъ. Ви́дѣвъ же фарисéй воззвáвый егó, речé въ себѣ́, глагóля сéй áще бы бы́лъ прорóкъ, вѣ́дѣлъ бы ктó и каковá женá прикасáется емý: я́ко грѣ́шница éсть. И отвѣщáвъ Иисýсъ речé къ немý: Си́моне, и́мамъ ти́ нѣ́что рещи́. О́нъ же речé: учи́телю, рцы́. Иисýсъ же речé: двá должникá бѣ́ста заимодáвцу нѣ́коему: еди́нъ бѣ́ дóлженъ пятiю́сотъ динáрiи, другíй же пятiю́десятъ: не имýщема же и́ма воздáти, обѣ́ма отдá. Котóрый ýбо ею́, рцы́, пáче возлю́битъ егó? Отвѣщáвъ же Си́монъ речé: мню́, я́ко емýже вя́щше отдá. О́нъ же речé емý: прáво суди́лъ еси́. И обрáщься къ женѣ́, Си́монови речé: ви́диши ли сiю́ женý? Внидóхъ въ дóмъ твóй, воды́ на нóзѣ мои́ не дáлъ еси́: сiя́ же слезáми облiя́ ми́ нóзѣ и власы́ главы́ своея́ отрé. Лобзáнiя ми́ не дáлъ еси́: сiя́ же, отнéлиже внидóхъ, не престá облобызáющи ми́ нóзѣ. Мáсломъ главы́ моея́ не помáзалъ еси́: сiя́ же ми́ромъ помáза ми́ нóзѣ. Егóже рáди, глагóлю ти́: отпущáются грѣси́ ея́ мнóзи, я́ко возлюби́ мнóго: а емýже мáло оставля́ется, мéнше лю́битъ. Речé же éй: отпущáются тебѣ́ грѣси́. И начáша возлежáщiи съ ни́мъ глагóлати въ себѣ́: ктó сéй éсть, и́же и грѣхи́ отпущáетъ? Речé же къ женѣ́: вѣ́ра твоя́ спасé тя: иди́ въ ми́рѣ. | Некто из фарисеев просил Его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег. И вот, женщина того города, которая была грешница, узнав, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром. Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница. Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель. Иисус сказал: у одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят, но как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил. И, обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отёрла; ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи. И возлежавшие с Ним начали говорить про себя: кто это, что и грехи прощает? Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя, иди с миром. |
Мысли святителя Феофана Затворника
(Лк. 7, 36-50)
Отчего так случилось, что Симон фарисей чтит Господа и приглашает Его к себе, но тут же увидев, что Он благосклонно допускает к Себе и грешницу, соблазняется и начинает думать: «если бы Он был пророк»?. . Оттого, что захлопотался об угощении и за хлопотами оставил здравое рассуждение о порядках Божиих. Эти две области, житейская и духовная, совсем не схожи по своим свойствам и законам. Между тем, ум наш, чем очень займется, по законам того и судить начинает. По житейским порядкам с явною грешницею нельзя иметь общение; Симон так и судит, забыв, что покаяние всех делает чистыми и грешников равняет с праведниками. Он думает, что грешнице не следует тут быть, и что Спаситель, если не отгоняет ее, то потому, верно, что не знает кто она; от этой мысли тотчас родилась и другая: если не знает, то какой же Он пророк? Словом-то он не сказал этого, а только подумал, и наружно ни в нем, ни в его хлопотах, как доброго хозяина, не произошло никакой перемены, но Господь видел его сердце и по сердцу его сделал ему вразумление. Он внушил ему, что грешникам-то и место около Него и что грешница, припавшая к Нему сердцем, больше почтила Его, чем он, почтивший Его только угощением. Внешнее вводит человека в неприятное Господу чувство праведности, а внутреннее всегда держит его в чувствах своего непотребства перед лицом всеведущего Господа.
Пáвелъ, апóстолъ Иисýсъ Христóвъ вóлею Бóжiею, и тимоѳéй брáтъ, сýщымъ въ колоссáехъ святы́мъ и вѣ́рнымъ брáтiямъ о Христѣ́ Иисýсѣ. Я́коже и увѣ́дѣсте от епафрáса, возлю́бленнаго сорабóтника нáшего, и́же éсть вѣ́ренъ о вáсъ служи́тель Христóвъ, и́же и яви́ нáмъ вáшу любó́вь въ дýсѣ. Сегó рáди и мы́, от негóже днé слы́шахомъ, не престаéмъ о вáсъ моля́щеся и прося́ще, да испóлнитеся въ рáзумѣ вóли егó, во вся́цѣй премýдрости и рáзумѣ духóвнѣмъ, я́ко ходи́ти вáмъ достóинѣ Бóгу во вся́цѣмъ угождéнiи и вся́цѣмъ дѣ́лѣ блáзѣ, плодонося́ще и возрастáюще въ рáзумѣ Бóжiи, вся́кою си́лою возмогáюще по держáвѣ слáвы егó, во вся́цѣмъ терпѣ́нiи и долготерпѣ́нiи съ рáдостiю. | Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа, и Тимофей брат, находящимся в Колоссах святым и верным братиям во Христе Иисусе. Как и научились от Епафраса, возлюбленного сотрудника нашего, верного для вас служителя Христова, который и известил нас о вашей любви в духе. Посему и мы с того дня, как о сем услышали, не перестаем молиться о вас и просить, чтобы вы исполнялись познанием воли Его, во всякой премудрости и разумении духовном, чтобы поступали достойно Бога, во всем угождая Ему, принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Бога, укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его, во всяком терпении и великодушии с радостью. |
И бы́сть посéмъ, и тóй прохождáше сквозѣ́ грáды и вéси, проповѣ́дуя и благовѣствýя цáрствiе Бóжiе: и обанáдесяте съ ни́мъ, и жены́ нѣ́кiя, я́же бя́ху исцѣ́лены от духóвъ злы́хъ и недýгъ: Марíа нарицáемая Магдали́на, изъ нея́же бѣсóвъ сéдмь изы́де, и Иоáнна женá хузáня, пристáвника И́родова, и сусáнна, и и́ны мнóги, я́же служáху емý от имѣ́нiй свои́хъ. | После сего Он проходил по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие, и с Ним двенадцать, и некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов, и Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна, и многие другие, которые служили Ему имением своим. |
Мысли святителя Феофана Затворника
(Лк. 8, 1-3)
Господь проповедует, жены служат Ему от имений своих и, таким образом, как бы являются соучастницами в самой проповеди. Не всем дано проповедывать Евангелие, но все могут содействовать его распространению и быть соучастниками в этом первом на земле деле. Таковых соучастников и соучастниц много было во время проповеднических трудов святых апостолов, а потом их преемников и, наконец, по всей истории Церкви. Являются они и доселе. Наши апостолы на Кавказе и в разных местностях Сибири усердно трудятся, терпя всякую нужду и всякие лишения. Они продолжают дело Господа и святых апостолов. Какие жены и мужи пошлют им помощь, те станут в чин жен, служащих Господу, и удостоятся равного с теми воздаяния. Господь сказал: «принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает» (Ин. 13, 20).
И тóй éсть главá тѣ́лу цéркве, и́же éсть начáтокъ, перворождéнъ изъ мéртвыхъ, я́ко да бýдетъ во всѣ́хъ тóй пéрвенствуя: я́ко въ нéмъ благоизвóли всемý исполнéнiю всели́тися, и тѣ́мъ примири́ти вся́ческая къ себѣ́, умиротвори́въ крóвiю крéстá егó, чрезъ негó, áще земнáя, áще ли небéсная. И вáсъ, иногдá сýщихъ отчуждéнныхъ и врагóвъ помышлéньми въ дѣ́лѣхъ лукáвыхъ, ны́нѣ же примири́ въ тѣ́лѣ плóти егó смéртiю егó, предстáвити вáсъ святы́хъ и непорóчныхъ и непови́нныхъ предъ собóю, áще ýбо пребывáете въ вѣ́рѣ основáни и твéрди, и неподви́жими от уповáнiя благовѣствовáнiя, éже слы́шасте, проповѣ́данное всéй твáри поднебéснѣй, емýже бы́хъ áзъ пáвелъ служи́тель. | И Он есть глава тела Церкви; Он — начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство, ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное. И вас, бывших некогда отчужденными и врагами, по расположению к злым делам, ныне примирил в теле Плоти Его, смертью Его, чтобы представить вас святыми и непорочными и неповинными пред Собою, если только пребываете тверды и непоколебимы в вере и не отпадаете от надежды благовествования, которое вы слышали, которое возвещено всей твари поднебесной, которого я, Павел, сделался служителем. |
И бы́сть во еди́нъ от днíй, тóй влѣ́зе въ корáбль и ученицы́ егó: и речé къ ни́мъ: прéйдемъ на о́нъ пóлъ éзера. И поидóша. Идýщымъ же и́мъ, ýспе. И сни́де бýря вѣ́треная въ éзеро, и скончавáхуся, и въ бѣдѣ́ бѣ́ху. И пристýпльше воздвигóша егó, глагóлюще: настáвниче, настáвниче, погибáемъ. О́нъ же востáвъ запрети́ вѣ́тру и волнéнiю вóдному: и улегóста, и бы́сть тишинá. Речé же и́мъ: гдѣ́ éсть вѣ́ра вáша? Убоя́вшеся же чуди́шася, глагóлюще дрýгъ ко дрýгу: ктó ýбо сéй éсть, я́ко и вѣ́тромъ повелѣвáетъ и водѣ́, и послýшаютъ егó? | В один день Он вошел с учениками Своими в лодку и сказал им: переправимся на ту сторону озера. И отправились. Во время плавания их Он заснул. На озере поднялся бурный ветер, и заливало их волнами, и они были в опасности. И, подойдя, разбудили Его и сказали: Наставник! Наставник! погибаем. Но Он, встав, запретил ветру и волнению воды; и перестали, и сделалась тишина. Тогда Он сказал им: где вера ваша? Они же в страхе и удивлении говорили друг другу: кто же это, что и ветрам повелевает и воде, и повинуются Ему? |
Мысли святителя Феофана Затворника
(Лк. 8, 22-25)
Садясь в лодку, чтоб переплыть на другую сторону озера, думали ли апостолы, что встретят бурю и подвергнут жизнь свою опасности? Между тем, вдруг поднялась буря и они не чаяли уже остаться живыми. Таков путь жизни нашей! Не знаешь, как и откуда налетит беда, могущая уничтожить нас. То воздух, то вода, то огонь, то зверь, то человек, то птица, то дом, словом, всеокружающее вдруг может превратиться в орудие смерти нашей. Отсюда закон: живи так, чтоб каждую минуту быть готовым встретиться со смертью и небоязненно вступить в ее область. Сию минуту жив ты, а кто знает, будешь ли жив в следующую? По этой мысли и держи себя. Делать все делай, что следует по порядкам жизни твоей, но никак не забывай, что можешь тотчас переселиться в страну, откуда нет возврата. Непамятование о сем не отдалит определенного часа, и намеренное изгнание из мысли этого решительного переворота не умалит вечного значения того, что будет с нами после него. Предав жизнь свою и все в руки Божии, час за часом проводи с мыслью, что каждый из них час последний. В жизни от этого умалится число пустых утех, а в смерти неисчетно будет вознаграждено это лишение радостью, которой ничего нет равного в радостях жизни.
Ны́нѣ рáдуюся во страдáнiихъ мои́хъ о вáсъ, я́ко исполня́ю лишéнiе скорбéй Христóвыхъ во плóти моéй за тѣ́ло егó, éже éсть цéрковь, éйже бы́хъ áзъ служи́тель по смотрéнiю Бóжiю, дáнному мнѣ́ въ вáсъ, испóлнити слóво Бóжiе, тáйну сокровéнную от вѣ́къ и от родóвъ: ны́нѣ же яви́ся святы́мъ егó, и́мже восхотѣ́ Бóгъ сказáти, кóе богáтство слáвы тáйны сея́ во язы́цѣхъ, и́же éсть Христóсъ въ вáсъ, уповáнiе слáвы, егóже мы́ проповѣ́дуемъ, наказýюще вся́каго человѣ́ка и учáще вся́цѣй премýдрости, да предстáвимъ вся́каго человѣ́ка совершéнна о Христѣ́ Иисýсѣ: въ нéмже и труждáюся и подвизáюся по дѣ́йству егó дѣ́йствуемому во мнѣ́ си́лою. | Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь, которой сделался я служителем по домостроительству Божию, вверенному мне для вас, чтобы исполнить слово Божие, тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его, Которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы, Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе; для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его, действующею во мне могущественно. |
Слы́ша же И́родъ четвертовлáстникъ бывáющая от негó вся́ и недоумѣвáшеся: занé глагóлемо бѣ́ от нѣ́кихъ, я́ко Иоáннъ востá от мéртвыхъ: от инѣ́хъ же, я́ко илiá яви́ся: от други́хъ же, я́ко прорóкъ еди́нъ от дрéвнихъ воскрéсе. И речé И́родъ: Иоáнна áзъ усѣ́кнухъ: ктó же éсть сéй, о нéмже áзъ слы́шу таковáя? И искáше ви́дѣти егó. И возврáщшеся апóстоли повѣ́даша емý, ели́ка сотвори́ша: и пои́мъ и́хъ, отъи́де еди́нъ на мѣ́сто пýсто грáда, нарицáемаго Виѳсаи́да. Нарóди же разумѣ́вше, по нéмъ идóша: и прiéмъ и́хъ, глагóлаше и́мъ о цáрствiи Бóжiи и трéбующыя исцѣлéнiя цѣля́ше. | Услышал Ирод четвертовластник о всём, что делал Иисус, и недоумевал: ибо одни говорили, что это Иоанн восстал из мертвых; другие, что Илия явился, а иные, что один из древних пророков воскрес. И сказал Ирод: Иоанна я обезглавил; кто же Этот, о Котором я слышу такое? И искал увидеть Его. Апостолы, возвратившись, рассказали Ему, что́ они сделали; и Он, взяв их с Собою, удалился особо в пустое место, близ города, называемого Вифсаидою. Но народ, узнав, пошел за Ним; и Он, приняв их, беседовал с ними о Царствии Божием и требовавших исцеления исцелял. |
Мысли святителя Феофана Затворника
(Лк. 9, 7-11)
Услышав о делах Христа Спасителя, Ирод говорил: «Иоанна я обезглавил; кто же Этот?» — и пожелал видеть Его. Желал видеть и искал случая к тому, но не удостоился, потому что искал не для веры и спасения, а из пустого любопытства. Пытливость — щекотание ума; не истина дорога ей, а новость и особенно эффектная. Оттого она нередко не довольствуется самою истиною, а среди нее ищет чего-либо особенного, а выдумав это особенное, она на нем и останавливается и других привлекает к тому. Истина тут становится назади, а впереди стоит своя выдумка. В наши дни такова замашка немецкого ума. Немцы помешались на том, чтобы выдумывать. Всю область истины Божией, как туманом, закрыли своими выдумками. Возьмите хоть догматы, хоть нравоучение, хоть историю, хоть слово Божие — все так загромождено выдумками, что до истины Божией и не доберешься. А между тем, они их интересуют, и тех, кто одного с ними настроения. Истина Божия проста; гордому ли уму заниматься ею? Он лучше свое выдумает. Это эффектно, хоть пусто и слабо, как сеть паутинная. Что это так, просмотрите нынешние теории мироздания: они походят на бред сонного или опьянелого. А уж как кажутся хороши изобретателям! Сколько тратится на это сил и времени — и все понапрасну! Дело совершилось просто: «рече, и быша; повеле, и создашася «. Лучше этого решения никто не придумает.
Хощý ýбо вáсъ вѣ́дѣти, коли́къ пóдвигъ и́мамъ о вáсъ и о сýщихъ въ лаодикíи и во иерапóли, и ели́цы не ви́дѣша лицá моегó во плóти, да утѣ́шатся сердцá и́хъ, снéмшихся въ любви́ и во вся́цѣмъ богáтствѣ извѣщéнiя разýма, въ познáнiе тáйны Бóга и Отцá и Христá, въ нéмже сýть вся́ сокрóвища премýдрости и разýма сокровéнна. Сié же глагóлю, да никтóже вáсъ прельсти́тъ въ словопрѣ́нiи: áще бо и плóтiю отстою́, но дýхомъ съ вáми éсмь, рáдуяся и ви́дя вáшъ чи́нъ и утверждéнiе вáшея вѣ́ры, я́же во Христá. Я́коже ýбо прiя́сте Христá Иисýса Гóспода, тáкожде въ нéмъ ходи́те, укоренéни и наздáни въ нéмъ и извѣ́ствовани вѣ́рою, я́коже научи́стеся, избы́точествующе въ нéй благодарéнiемъ. | Желаю, чтобы вы знали, какой подвиг имею я ради вас и ради тех, которые в Лаодикии и Иераполе, и ради всех, кто не видел лица моего в плоти, дабы утешились сердца их, соединенные в любви для всякого богатства совершенного разумения, для познания тайны Бога и Отца и Христа, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения. Это говорю я для того, чтобы кто-нибудь не прельстил вас вкрадчивыми словами; ибо хотя я и отсутствую телом, но духом нахожусь с вами, радуясь и видя ваше благоустройство и твердость веры вашей во Христа. Посему, как вы приняли Христа Иисуса Господа, так и ходи́те в Нем, будучи укоренены и утверждены в Нем и укреплены в вере, как вы научены, преуспевая в ней с благодарением. |
Дéнь же начáтъ прекланя́тися. Пристýпльше же обанáдесяте рекóша емý: отпусти́ нарóдъ, да шéдше во окрéстныя вéси и сéла витáютъ и обря́щутъ брáшно: я́ко здѣ́ въ пýстѣ мѣ́стѣ есмы́. Речé же къ ни́мъ: дади́те и́мъ вы́ я́сти. Они́ же рѣ́ша: нѣ́сть у нáсъ вя́щше, тóкмо пя́ть хлѣ́бъ и ры́бѣ двѣ́, áще ýбо не шéдше мы́ кýпимъ во вся́ лю́ди сiя́ брáшна. Бѣ́ху бо мужéй я́ко пя́ть ты́сящъ. Речé же ко ученикóмъ свои́мъ: посади́те и́хъ на кýпы по пяти́десятъ. И сотвори́ша тáко и посади́ша и́хъ вся́. Прiи́мъ же пя́ть хлѣ́бъ и óбѣ ры́бѣ, воззрѣ́въ на нéбо, благослови́ и́хъ, и преломи́, и дая́ше ученикóмъ предложи́ти нарóду. И ядóша и насы́тишася вси́: и взя́ша избы́вшыя и́мъ укрýхи кóшя дванáдесяте. И бы́сть егдá моля́шеся еди́нъ, съ ни́мъ бѣ́ху ученицы́: и вопроси́ и́хъ, глагóля: когó мя глагóлютъ нарóди бы́ти? | День же начал склоняться к вечеру. И, приступив к Нему, двенадцать говорили Ему: отпусти народ, чтобы они пошли в окрестные селения и деревни ночевать и достали пищи; потому что мы здесь в пустом месте. Но Он сказал им: вы дайте им есть. Они сказали: у нас нет более пяти хлебов и двух рыб; разве нам пойти купить пищи для всех сих людей? Ибо их было около пяти тысяч человек. Но Он сказал ученикам Своим: рассадите их рядами по пятидесяти. И сделали так, и рассадили всех. Он же, взяв пять хлебов и две рыбы и воззрев на небо, благословил их, преломил и дал ученикам, чтобы раздать народу. И ели, и насытились все; и оставшихся у них кусков набрано двенадцать коробов. В одно время, когда Он молился в уединенном месте, и ученики были с Ним, Он спросил их: за кого почитает Меня народ? |
Мысли святителя Феофана Затворника
(Лк. 9, 12-18)
Чудное насыщение народа в пустыне — образ насыщения верующих во св. причащение Пречистым Телом и Пречистой Кровью Господа. Господь сидит особо; народ рассажен рядами; апостолы посредствуют, получают хлеб и раздают. Так и ныне: верующие все разделены на группы — малые частные церкви, в которых Господь, невидимо присутствуя, раздает Свое Тело и Кровь, через апостольских преемников. Как тогда апостолами, так теперь преемниками их говорит Он: «вы дайте им есть». Как тогда, так и теперь народ верующий неотступно предстоит Господу в посте, слушании слова и молитвенном взыскании исцеления от грехов, когда готовится приступить к Божественным Тайнам. Так предначатое в явлении Господа таинство продолжается доселе и будет продолжаться до скончания века. И в будущем веке будет своего рода причащение, ибо Господь обещает дать вкусить от манны сокровенные и от древа животного (Апок. 2, 7 и 17)
Имýще ýбо таковó уповáнiе, мнóгимъ дерзновéнiемъ дѣ́йствуемъ, и не я́коже Моисéй полагáше покрывáло на лицы́ своéмъ, за éже не мощи́ взирáти сынóмъ Изрáилевымъ на конéцъ престаю́щаго. Но ослѣпи́шася помышлéнiя и́хъ: дáже бо до сегó днé тóжде покрывáло во чтéнiи вéтхаго завѣ́та пребывáетъ не откровéно, занé о Христѣ́ престаéтъ. Но дáже до днéсь, внегдá чтéтся Моисéй, покрывáло на сéрдцѣ и́хъ лежи́тъ: внегдá же обратя́тся ко Гóсподу, взимáется покрывáло. Госпóдь же Дýхъ éсть: а идѣ́же Дýхъ Госпóдень, тý свобóда. Мы́ же вси́ откровéннымъ лицéмъ слáву Госпóдню взирáюще, въ тóйже о́бразъ преобразýемся от слáвы въ слáву, я́коже от Госпóдня Дýха. | Имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением, а не так, как Моисей, который полагал покрывало на лице свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего. Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается. Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода. Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа. |
Бы́сть же въ суббóту второпéрвую ити́ емý сквозѣ́ сѣ́янiя: и восторгáху ученицы́ егó клáсы, и ядя́ху, стирáюще рукáми. Нѣ́цыи же от фарисéй рѣ́ша и́мъ: чтó творитé, егóже не достóитъ твори́ти въ суббóты? И отвѣщáвъ Иисýсъ речé къ ни́мъ: ни ли́ сегó чли́ естé, éже сотвори́ Дави́дъ, егдá взалкáся сáмъ и и́же съ ни́мъ бя́ху? кáко вни́де въ дóмъ Бóжiй, и хлѣ́бы предложéнiя взéмъ, и ядé, и дадé и сýщымъ съ ни́мъ, и́хже не достóяше я́сти, тóкмо еди́нымъ иерéемъ? И глагóлаше и́мъ, я́ко госпóдь éсть Сы́нъ человѣ́ческiй и суббóтѣ. Бы́сть же и въ другýю суббóту вни́ти емý въ сóнмище и учи́ти: и бѣ́ тáмо человѣ́къ, и рукá емý деснáя бѣ́ сухá. Назирáху же кни́жницы и фарисéи, áще въ суббóту исцѣли́тъ, да обря́щутъ рѣ́чь нáнь. О́нъ же вѣ́дяше помышлéнiя и́хъ, и речé человѣ́ку имýщему сýху рýку: востáни и стáни посредѣ́. О́нъ же востáвъ стá. Речé же Иисýсъ къ ни́мъ: вопрошý вы́: чтó достóитъ въ суббóты, добрó твори́ти, или́ злó твори́ти? дýшу спасти́, или́ погуби́ти? Они́ же умолчáша. И воззрѣ́въ на всѣ́хъ и́хъ, речé емý: простри́ рýку твою́. О́нъ же сотвори́ тáко: и утверди́ся рукá егó здрáва я́ко другáя. | В субботу, первую по втором дне Пасхи, случилось Ему проходить засеянными полями, и ученики Его срывали колосья и ели, растирая руками. Некоторые же из фарисеев сказали им: зачем вы делаете то, чего не должно делать в субботы? Иисус сказал им в ответ: разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним? Ка́к он вошел в дом Божий, взял хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме одних священников, и ел, и дал бывшим с ним? И сказал им: Сын Человеческий есть господин и субботы. Случилось же и в другую субботу войти Ему в синагогу и учить. Там был человек, у которого правая рука была сухая. Книжники же и фарисеи наблюдали за Ним, не исцелит ли в субботу, чтобы найти обвинение против Него. Но Он, зная помышления их, сказал человеку, имеющему сухую руку: встань и выступи на средину. И он встал и выступил. Тогда сказал им Иисус: спрошу Я вас: что́ должно делать в субботу? добро, или зло? спасти душу, или погубить? Они молчали. И, посмотрев на всех их, сказал тому человеку: протяни руку твою. Он так и сделал; и стала рука его здорова, как другая. |
Мысли святителя Феофана Затворника
(Лк. 6, 1-10)
Господни ученики срывают колосья, растирают их руками и едят в субботу. Дело очень маловажное и на вид, и по существу своему; между тем фарисеи не утерпели и укорили их. Что заставило их поднимать об этом речь? На вид — неразумная ревность, а в существе — дух пересудливости. Этот за все цепляется, и все представляет в мрачном виде беззаконности и пагубности. Это немощь, в большей или меньшей степени, почти общая у людей не внимающих себе. Словом не всякий выскажет пересудливые мысли, а удержаться от них редкий удерживается. Кто-то приседит сердцу и разжигает его на пересуды — оно и источает их. Но в то же самое время пересудчик сам готов на недобрые дела, лишь бы только никто не видал, и непременно состоит в недобром порядке в каком-либо отношении; он как-будто затем и судит и осуждает, чтобы чувство правды, оскорбленное и подавленное в себе, вознаградить нападками на других, хоть бы то и неправыми. Правдолюбивый и стоящий в правде, зная, как трудно достается исправность в делах, а еще более в чувствах, никогда не станет судить; он скорее готов бывает покрыть снисхождением не только малое, но и великое преступление других. Господь не судит пересудчиков фарисеев, а снисходительно толкует им, что ученики сделали поступок, который всякий, рассудив как следует, может извинить. И всегда почти так бывает: рассуди о поступке ближнего и найдешь, что он совсем не имеет того важного, ужасающего характера, который показался тебе в нем с первого раза.
Увѣ́дѣвше же, я́ко не оправди́тся человѣ́къ от дѣ́лъ закóна, но тóкмо вѣ́рою Иисýсъ Христóвою, и мы́ во Христá Иисýса вѣ́ровахомъ, да оправди́мся от вѣ́ры Христóвы, а не от дѣ́лъ закóна: занé не оправди́тся от дѣ́лъ закóна вся́ка плóть. А́ще ли, и́щуще оправди́тися о Христѣ́, обрѣтóхомся и сáми грѣ́шницы, Христóсъ ýбо грѣхý ли служи́тель? Да не бýдетъ. А́ще бо, я́же разори́хъ, сiя́ пáки созидáю, престýпника себé представля́ю. А́зъ бо закóномъ закóну умрóхъ, да богови жи́въ бýду. Христóви сраспя́хся: живý же не ктомý áзъ, но живéтъ во мнѣ́ Христóсъ. А éже ны́нѣ живý во плóти, вѣ́рою живý Сы́на Бóжiя, возлюби́вшаго менé и предáвшаго себé по мнѣ́. | Однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть. Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха? Никак. Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником. Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня. |
Изы́де сѣ́яй сѣ́яти сѣ́мене своегó: и егдá сѣ́яше, óво падé при пути́, и попрáно бы́сть, и пти́цы небéсныя позобáша é: а другóе падé на кáмени, и прозя́бъ ýсше, занé не имѣ́яше влáги: и другóе падé посредѣ́ тéрнiя, и возрастé тéрнiе, и подави́ é: другóе же падé на земли́ блáзѣ, и прозя́бъ сотвори́ плóдъ стори́цею. Сiя́ глагóля, возгласи́: имѣ́яй ýшы слы́шати, да слы́шитъ. Вопрошáху же егó ученицы́ егó, глагóлюще: чтó éсть при́тча сiя́? О́нъ же речé: вáмъ éсть данó вѣ́дати тáйны цáрствiя Бóжiя, прóчымъ же въ при́тчахъ, да ви́дяще не ви́дятъ и слы́шаще не разумѣ́ютъ. Е́сть же сiя́ при́тча: сѣ́мя éсть слóво Бóжiе: а и́же при пути́, сýть слы́шащiи, потóмъ же прихóдитъ дiáволъ и взéмлетъ слóво от сéрдца и́хъ, да не вѣ́ровавше спасýтся: а и́же на кáмени, и́же егдá услы́шатъ, съ рáдостiю прiéмлютъ слóво: и Сiи́ кóрене не и́мутъ, и́же во врéмя вѣ́руютъ, и во врéмя напáсти отпадáютъ: а éже въ тéрнiи пáдшее, сíи сýть слы́шавшiи, и от печáли и богáтства и сластьми́ житéйскими ходя́ще подавля́ются, и не совершáютъ плодá: а и́же на дóбрѣй земли́, сíи сýть, и́же дóбрымъ сéрдцемъ и благи́мъ слы́шавше слóво, держáтъ и плóдъ творя́тъ въ терпѣ́нiи. Сiя́ глагóля, возгласи́: имѣ́яй ýшы слы́шати да слы́шитъ. | Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! Ученики же Его спросили у Него: что бы значила притча сия? Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и слыша не разумеют. Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие; а упавшее при пути, это суть слушающие, к которым пото́м приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись; а упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают; а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода; а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении. Сказав это, Он возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! |
Мысли святителя Феофана Затворника
(Гал. 2, 16-20; Лк. 8, 5-15)
Под терниями и волчцами, подавляющими слово Божественной истины, кроме богатства, сластей и скорбей житейских, в нынешнее время надо разуметь и разные ложные учения, распространяемые учеными, потерявшими истину и сбившимися с пути к ней. Таких учений у нас расходится много: иные гласно и открыто идут против истины; другие — под условными намеками, понятными, однако, тем, к кому направляются. В существе они действуют как угар; незаметно входя, омрачают голову и доводят до потери ясного сознания всего окружающего. Кто нахватается этого угара, тот начинает бредить, как сонный, ибо все представляется ему уже совсем не в том виде, как оно есть и как представляется находящемуся в здравом уме. Встретив такое лицо, вы видите, что у него подавлена не только истина всякая, но заглушено и чувство истины, и ложь внедрилась во все составы ума. Как же быть? Не слушать и не читать этих бредней, а когда невольно услышалось или прочиталось, — выбрось из головы, а когда не выбрасывается, — подвергнуть рассуждению, и все разлетится, как дым.